Ко всем: давайте не забывать про различные исторические периоды в жизни послереволюционной России и СССР.
Ясен пень. Едем дальше.
Записка уполномоченного по организации и устройству лагерей ВЧК Председателю ВЧК Ф.Э. Дзержинскому об устройстве Северных колоний ВЧК,
Раскрыть
Сов. секретно
Москва
Основной целью организации Северных колоний ВЧК, как явствует из первого (от 27 апреля 1921 г. № 18/1706), так и всех последующих постановлений Политбюро ЦК РКП(б), было создание особого рода исправительно-трудовых колоний как меры пресечения для особого государственно-опасного и вредного элемента с целью массовой совершенной изоляции его, но не в стенах мест заключения, а путем полного территориального отмежевания от всего остального общества, в которое этот элемент вносил свое разлагающее влияние. Необходимость организации таких колоний была продиктована политическим моментом внутренних смут, массовым бандитско-повстанческим движением и моментом временных, но неизбежных в эпоху революционной борьбы проявлений контрреволюционных вспышек.
Этот момент, как и следовало ожидать, быстро миновал; вспышки ликвидированы; декретом ВЦИК от 7 ноября [19]21 г. объявлена почти абсолютная амнистия всем тем, кто представлял собою главный контингент населения Северных колоний и, казалось бы, что вся масса затраченных сил и средств на их организацию – затрачена даром, ибо ряд производств и сооружений, организованных и построенных с большим трудом, должны быть брошены, а это с чисто хозяйственной точки зрения является уже совершенно недопустимым, в особенности в настоящий момент – момент наибольшего напряжения всех сил в области поднятия и развития экономического положения страны; тем более что, преследуя, с одной стороны, чисто политические цели, параллельно преследовались цели и экономического характера, а именно – широчайшего использования неисчерпаемых богатств северного края, что, по совершенно справедливой оценке ЦК, являлось и является достижимым единственно лишь при наличии принудительного заселения и колонизации этого края.
Нужно ли доказывать безусловные и совершенно очевидные выгоды такой колонизации в целях эксплуатации края, вытекающие из нее для государства, если при этом принять во внимание, что только за отсутствием населения, а следовательно и рабочих рук, этот край остался «непочатым краем» с совершенно неиспользованными возможностями в области развития всех видов работ и производств в широчайшем масштабе. Разнохарактерность и разновидность этих работ так велика, что, пожалуй, всех их и не перечислишь, но даже и те из них, развитие коих в данный момент, при самых незначительных затратах, не представляет никаких затруднений, уже дает гарантию колоссальных выгод для государства и возможности занять продуктивно-полезным трудом десятки тысяч людей. Такими работами являются, например:
1) чрезвычайно разнообразная эксплуатация лесных массивов, заключающаяся в разработке, заготовке, обработке и сплаве лесных материалов, выгонке смол, дегтя, заготовке топлива, древесного угля, выгонке древесного спирта и т.п. (районы: Холмогоры, Сеза, Сухое);
2) эксплуатация недр, как то: выделка кирпича, черепицы, обработка глины, выделка глиняной посуды, разработка и выработка мела, гипса, брусков, мельничных жерновов и прочее (Архангельск, Острова, порт Индиго);
3) организация рыбных, звериных и пушных промыслов, заготовка дичи, пушнины, кож, консервированных продуктов, мяса, рыбы и т.п. (Архангельск, Новая Земля – круглый год и о. Колгуев – весенний и летний сезоны);
4) обработка земли в виде искусственного осушения и возделывания земельных площадей под распашку, посевы, луговодство со всеми вытекающими отсюда последствиями в виде организации скотоводства, молочного хозяйства, сыроваренных и маслодельных заводов и масса других видов работ и производств.
Не останавливаясь на вопросе о колоссальном значении Северных колоний в этом отношении, следует признать величайшее, государственной важности, их значение как самою природою приспособленного края под устройство поселков и колоний для совершенно неисправимого преступного элемента, являющегося паразитическою язвою общества.
Поголовное уничтожение всей массы преступников этой категории невозможно тем более, что вообще принцип уничтожения путем вынесения приговоров к высшей мере наказания рано или поздно должен отойти в область прошлого, к чему уже были попытки еще с 1919 г., к сожалению, не совсем удачные; исправление мерами заключения под стражу в тюрьмах и лагерях на территории Республики совершенно не достигает цели, ибо как в тех, так и в других вся эта масса типичных представителей паразитической среды, никогда не привыкавших ни к какому труду, не только не исправляется и не научается чему-либо, а лишь совершенствуется в области своих преступных наклонностей, более развращаясь и глубже развращая тех из них, которые только что вступили или начинают вступать на торную дорогу преступлений. Объясняется это главным образом, во-первых, полной технической неприспособленностью наших мест заключения к введению в них трудовых начал, начал ОБЯЗАТЕЛЬНОГО, НЕИЗБЕЖНОГО И РАЗУМОГО1 труда и, во-вторых, тем, что самые условия содержания в этих местах заключения таковы, что этими условиями совершенно исключается самое важное, а именно – сознание необходимости этого труда, чем и порождается паразитизм в среде заключенных.
Доказывать все это подробно едва ли представляется в данном случае необходимым, но, ссылаясь на мой четырехлетний опыт близкого и постоянного соприкосновения со всеми местами заключения Республики, я категорически утверждаю, что из более чем ста пятидесяти тысяч человек населения их едва ли одна пятая часть занята государственно или общественно-полезным трудом, а остальные более чем четыре пятых являются полными пенсионерами государства, не приносящими ему никакой пользы и призреваемыми лишь за счет казны, к слову сказать, не настолько богатой страны, чтобы заниматься подобного рода благотворительностью, а между тем на эту благотворительность затрачиваются колоссальные средства, никем и ничем не окупаемые и таким образом являющиеся лишь весьма солидным минусом в государственном бюджете.
Если по самому скромному расчету признать, что содержание одного заключенного в сутки будет стоить около пятидесяти тысяч советских рублей (это только одного заключенного в одни сутки)2, то во сколько же обойдется содержание хотя бы 150 000 человек в течение одного года. Думаю, что даже и эта цифра расхода при более тщательном подсчете окажется сильно преуменьшенной и она, вероятно, значительно увеличится, если к ней прибавить расходы на сооружение и ремонт зданий, содержание 20 000–25 000 штыков конвойной стражи, с их хозяйствами и инвентарем, помещений для них и т.п. Велика ли польза от населения мест заключения и много ли оно, на которое затрачивается такая уйма государственных средств, дает государству, – можно видеть при самом поверхностном ознакомлении с материалами по этому вопросу в Центральном карательном отделе и Главном управлении принудработ, где с полной очевидностью можно будет заметить, что все эти учреждения, в связи с переходом на хозяйственный расчет и самоснабжение, безусловно потерпят крах или же по-прежнему останутся на социальном обеспечении страны.
Можно было бы очень и очень много еще сказать в доказательство приведенных мною выше положений и обосновать все это фактическим материалом, почерпнутым мною из беспрерывного четырехлетнего опыта работы в этой области и из моих же официальных докладов и сводок по этому вопросу, имеющихся в делопроизводстве вышеуказанных учреждений, но это отняло бы слишком много времени и места, а потому возвращаюсь к вопросу о тех новых и, по моему глубокому убеждению, наиболее совершенных и радикальных формах борьбы с преступностью, о которых начал говорить. Без сомнения – организованные на севере колонии есть наилучшая форма этой борьбы, единственно способная дать необходимый положительный результат и так же несомненно, что колонии должны иметь за собою блестящее политическое и экономическое будущее.
Географически расположенные так, что представляют собою естественную изоляцию от общения с внешним миром, местными природными условиями края, эти колонии создают такие именно условия, когда в обстановке свободной деятельности, не стесненной условиями тюремного режима с решетчатыми клетками, ограниченным доступом света и воздуха, без которых места заключения невозможны, – они в силу условий, в которые ставится каждый обитатель этих колоний с первых же моментов его пребывания в них, ставят его перед необходимостью проявления полной и широкой самодеятельности, инициативы, широкого применения собственных усилий и способностей к тому, чтобы устроить свое благополучное существование, – усилий огромных, вычеркивающих совершенно его злую волю этой борьбой за существование, где всякое проявление этой злой воли буквально растворяется и исчезает бесследно в процессе труда и борьбы.
Всякий преступник, попавший в эти колонии, в силу необходимости привыкает к труду, ибо самой природой там созданы такие условия, когда ни на что, как только на свой личный и упорный труд, не остается никакой надежды. Никакое уклонение от труда невозможно. О побеге абсолютно исключается всякая мысль по условиям топографии местности, как это показал опыт, ибо все до одного побега окончились полной неудачей. Окруженные естественной преградой – непроходимыми топями, трясинами и болотами весной и летом, непроходимыми сугробами, массою дикого зверья по лесам, лютыми морозами и вьюгами – зимою, при отсутствии на десятки верст вокруг какого бы то ни было жилья, эти места парализуют всякую мысль о побеге, почему и охрана их в виде сторожевых охранений не представляет собою особых затруднений, а между тем все эти условия дают возможность почти без всяких усилий и труда создать определенную дисциплину, самых непокорных быстро приучает к порядку и подчинению, и в кратчайший срок самая забубенная головушка, для которой никогда не существовало никаких законов, становится трудолюбивым, работящим и исполнительным работником.
В смысле труда, как это было сказано выше, колонии эти представляют из себя необъятное поле деятельности. Организованные там совхозы, мелиорация земельных участков, эксплуатация местных заводов, разработка леса, валка и сгон его как экспортного заграничного материала – все это представляет собою живую полезную работу, дающую уму и сердцу здоровый труд, облагораживающий и закаливающий организм и дух на такой просторной и вольной работе, а главное, весьма полезной для государства при условии постановки ее в более широком масштабе. При данных условиях не может быть никакого сравнения с затхлыми центральными местами заключения, вконец губящими и развращающими людей вместо желанного, но не достигаемого исправления. Неисчерпаемый в своих богатствах Север, воздух, простор, полезный труд и работа – вот лучшее лекарство от всех временных болезней, опасных для государства и общества; только там заключенный вполне может почувствовать в себе человека, проявить максимум инициативы и доказать свое исправление, совершенно не чувствуя себя отребьем общества, о чем, к слову сказать, ему и некогда там будет думать.
У нас в центральных и вообще крупных городах Республики наиболее злостный контингент населения тюрем представляют собою разного рода бандиты, грабители, воры, рецидивисты, шантажисты, аферисты и прочие «исты», именуемые на тюремном жаргоне «тюремной шпаной», а попросту – хронические уголовные преступники, беспросветные аборигены тюрем, для которых тюрьма или лагерь – что родной дом, где они, нисколько не изолированные от внешнего мира, имеют полные и точные сведения о всех своих собратьях по оружию и их деятельности, живут своим мирком, будучи всегда в курсе своей и своих друзей преступной деятельности на воле, и каждый из них, попавший за тюремную решетку, встречается в тюрьме как просто переселившийся с другой квартиры; сейчас же завязываются с обеих сторон встречные вопросы и разговоры о своей боевой жизни, строятся планы на ближайшее будущее, изыскиваются всякие пути и средства к достижению свободы, словом, предпринимаются все и исчерпываются всякие средства к тому, чтобы вернуться на старую квартиру. Все они люди своего круга со своими правилами и взглядами на жизнь, с своей своеобразной идеологией, ненормальной, больной, но заразной и морально разлагающей других, еще не успевших пойти по этой торной наклонной дорожке.
Все сказанное выше взято мною не только из четырех–пятилетнего опыта моей настоящей работы, но и из моих наблюдений и моего личного многолетнего пребывания за тюремной стеной (около пяти лет) еще в период первой революции 1905 года, и из постоянного общения с этим элементом, близко знакомым мне, со своим внутренним укладом жизни его и его психологии. Для них стены тюрьмы необходимо заменить другим видом изоляции, каким и являются организованные ныне Северные колонии, где в основу положен только труд при строгом режиме и полном подчинении установленному порядку. В этих колониях мерилом исправления того или иного преступника должен быть не срок наказания, а только проявленное им отношение к делу, его работа, чтобы только в силу девиза «Труд искупает вину» по этим признакам можно было судить о его исправлении и возвращении в общество с полными правами гражданина.
Северные колонии, расположенные в районе необъятного лесного массива, рыбных, звериных и других промыслов, могут быть построены и оборудованы трудом самих заключенных без особо больших затрат со стороны государства, по плану и масштабу, разработанному в духе требований настоящего времени, со всеми усовершенствованиями, в которых все плохие стороны мест заключения – плоды творений бывших царских реформистов и закабальной системы – не имели бы места и отошли бы в область пережитого.
При таких открывающихся широких перспективах Северные колонии, развитые в государственном масштабе, могут создать полный переворот в современной карательной политике (к слову сказать, едва ли существующей) и новый взгляд на дело тюремного или карательного режима в Республике. И вместе с тем, давая этой колонизацией приток рабочей силы богатому Северу, мы одновременно разгрузим центр от тяжелого и <…>3 балласта.
Заканчивая свой доклад, я суммирую его выводами, важными не только в целях определения необходимости дальнейшего существования этих колоний как органа, способствующего экономическому возрождению края, но и широкого развития этой новой формы борьбы с преступностью и способа физического и морального воздействия на психику людей, подлежащих временному удалению от общества. Эти выводы сводятся к следующему.
1) Признать в принципе принудительную колонизацию малонаселенного и неэксплуатируемого северного края государственно важной и необходимой как с хозяйственно-экономической, так и административной точек зрения, почему углубить и расширить уже начатые в этой области работы по устройству рабочих поселков-колоний до максимума возможностей, расширяя круг деятельности в области развития всех возможных видов производства, территориально, согласно первоначально намеченному плану, по всей территории приморской области и преимущественно в менее заселенных и обработанных районах.
2) В исполнение предыдущего положения признать необходимыми соответственное усилие всех ресурсов к достижению вышеуказанных целей, не ограничивая численного состава колоний, как равно признать необходимым передачу всех предприятий, заводов и разработок, расположенных на территории поселков-колоний, в ведение управления этими колониями.
3) Признать необходимым в ближайшее время, по мере возможности, начать колонизацию всего особо общественно-опасного элемента с территории Республики без ограничения срока, впредь до исправления.
4) Общее управление, надзор и наблюдение за колониями, как равно и право освобождения тех или иных лиц из этих колоний, определение возможностей этого освобождения и возвращение колонистов на территорию Республики или по месту их прежнего жительства предоставить полномочному представительству ВЧК по Северному краю под ответственность представительства под контролем ВЧК.
5) Техническую разработку вопросов пересылки, подбора контингента населения колоний, концентрацией, перевозок и прочих вопросов, связанных с колонизацией края, поручить уполномоченному по организации и устройству лагерей ВЧК под контролем Оперативного управления ВЧК и
6) для устройства концентрационно-пересыльных пунктов для пропуска пересылаемых из центральных, южных и прилегающих к центру России местностей отвести поблизости от Москвы один-два лагеря с числом мест до 400 человек, подчиненных непосредственно Оперативному управлению ВЧК в административном и соответствующим отделам в хозяйственном отношении.
Уполномоченный по лагерям ВЧК
[Подпись отсутствует]
ЦА ФСБ России. Ф. 1. Оп. 6. Д. 28. Л. 3–6 об.
