ИсточникВпрочем,
им
довольно воздали дани.
Теперь
поговорим
о дряни.
(В. Маяковский)Некоторые люди, я замечал, едва завидев в быту какое-нибудь не кусачее вроде насекомое – таракана, муху, жучка, безобидную термобию в ванной, наконец – стремятся тут же схватить тапочек или там газету и истребить. Мне такие поступки глубоко отвратительны. Не то чтобы я был так уж люто, бешено добр ко всем тварям земным – просто зрелище насекомого, развороченного избыточным давлением в эпицентре тапкового удара, да и просто лужица гемолимфы на обоях лично мне более неприятны, нежели вид живой бегающей твари.
А еще я стараюсь не давить на себе комаров в лесу (хотя совсем без жертв тут, конечно, не обходится, на войне как на войне), но по другой причине – лишний десяток, да хоть бы и сотня жертв сколько-нибудь серьезного ущерба зудящей вокруг популяции кровососов не нанесут, зато свежераздавленный комар издает запах, крайне привлекательный для его соплеменников (точнее, сполеменниц) и заставляющий их издалека слетаться к месту гибели своего сородича с утроенным аппетитом. Что логично – если где-то есть раздавленный, значит, там же скорее всего должен быть и давитель, наполненный свежей кровью.
Такой вот маленький секрет. Если следовать моей рекомендации, то комары предпочтут ваших товарищей, размазывающих по себе их, комаров, менее удачливых собратьев и остервенело машущих руками – кроме трупов своих сородичей, писклявые кровопийцы реагируют на запах пота, летя к его источнику с подветренной стороны порой с расстояния в 3 км. Учуять потных им помогают вечерние бризы, дующие с сухих возвышенных мест, предпочитаемых людьми, в низины с водоемами, где и располагается основной комариный лагерь. Самый интенсивный лёт комаров приходится на время примерно с 20 до 22 вечера и с 4 до 6 утра плюс-минус полчаса.
Запах комарихи чувствуют усами – там расположены специальные реснички, а вот вкусовые рецепторы у них главным образом на ногах. Лучше всего вкус ощущают передние ноги комара – там чувствительных волосков больше, чем даже на хоботке. Средние чуть менее чувствительны, задние же почти лысые, там только несколько вкусовых волосков. Явственней всего комар чувствует вкус пота и крови, точнее, содержащихся в них аминокислот – лизина, аланина, гистидина – и молочной кислоты.
Самцы комаров ушами не только нюхают, но и слышат. Впервые это выяснил в 1878 году американский инженер Хайрам Максим – тот самый, но тогда он занимался установкой электрических фонарей возле отеля Гранд Юнион в Нью-Йорке и заметил, что вокруг трансформаторов вечно роятся толпы комаров. Не прост был инженер – он мало того, что определил, что трансформаторами интересуются сплошь самцы (отличить их нетрудно по пушистым гусарским усам, у комарих усы хилые), и только тогда, когда трансформатор гудит, но и подобрал камертон и научился повелевать роем усатых пискунов без трансформатора. Безусые же магии камертона не поддавались, и Хайрам сделал предположение, что комары реагируют на звук именно с помощью усов, входящих в резонанс со звуковыми колебаниями определенной частоты, а камертон и трансформатор просто звучат на частоте крыльев комариных самок. Тогдашние энтомологи подняли технаря на смех, а редакторы научных журналов посчитали ниже собственного достоинства публиковать столь примитивные эксперименты и выводы. Максим крепко обиделся и через пять лет изобрел свой знаменитый пулемет, а еще через шестьдесят пять лет, когда эпидемиологи вплотную занялись изучением переносчиков малярии, его выводы в точности подтвердились.
Более поздние и более хитроумные опыты поведали, что усы дрожат в такт крыльям самок только своего вида, причем только половозрелых – молодые самки пищат немного в другом тембре. Комарихи разных видов и возрастов взмахивает крыльями от 300 до 600 раз в секунду, потому и тонок их голос (для сравнения: шмель – 123-233, оса –165-274 взмахов в секунду). Непревзойденными рекордсменами в этом смысле считаются комары-дергуны, или звонцы – те неагрессивные, что ясными вечерами роями толкутся в воздухе – и их противоположность – мокрецы, самый поганый компонент гнуса, набивающиеся в любые складки одежды, в нос и уши, не дающие открыть глаза... И те, и другие делают до 1000 взмахов в секунду.
Кстати, есть примета, что звонцы роятся к дождю. Пришла она, видимо, из засушливой степной зоны и связана с тем, что самка после роения обязательно должна найти воду, чтобы отложить яйца, поэтому в наших местах примета не работает – воды в лесной зоне обычно полно. После спаривания, но перед откладкой яиц самке желательно напиться крови (но не обязательно – комариха, которой не дали пососать, тоже отложит яйца, хотя количество их будет заметно меньше).
Комариный прибор для сосания – с виду простой хоботок – состоит из верхней губы, двух верхних челюстей, двух нижних челюстей, подглоточника и нижней губы. Все это вместе в несколько раз превышают длину головы. Верхняя губа свернута в трубку, по которой кровь поступает в глотку. Трубку не вонзить без упругих хитиновых челюстей, зазубренных на переднем конце. Они плотно, но подвижно соединены с верхней губой вязкой жидкостью желез внутренней поверхности нижней губы. Нижняя губа представляет собой желоб, куда, как в футляр, вкладывается "жало" комара. Она не проникает в ранку, а, изгибаясь в виде дуги, точно направляет челюсти к кровеносным сосудам жертвы комара, удерживает их вместе во время кровососания и, распрямляясь, вытягивает их назад после окончания трапезы.
вг — верхняя губа, вч — верхняя челюсть, г — голова, нг — нижняя губа, нч — нижняя челюсть, п — подглоточник, у — усик, х — комплекс колющих частей хоботка, щ — щупик. Справа внизу – кончик хоботка при увеличении в 200х.
Нижние челюсти, работая попеременно и орудуя зубчиками, активно внедряются в кожу "донора", ведя за собой остальной пучок — верхнюю губу, верхние челюсти и подглоточник. Из подглоточника — непарного выроста нижней стенки глотки — в ранку попадает слюна, выполняющая двоякую функцию. Во-первых, она расширяет кровеносные сосуды вокруг места укуса, усиливая тем самым приток крови. Во-вторых, препятствует свертыванию крови, чтобы та не закупорила трубочку верхней губы. Удельное давление комариного хоботка на кожу превышает таковое товарного вагона на рельсы. Чтобы его достичь, комар цепляется передними ногами – если их оторвать, кожу он проткнуть не сможет.
Если комарихе не мешать, она напьется крови в 5–7 раз больше собственной массы. Брюшко ее раздувается, она еле взлетает, чтобы разыскать укромное место для переваривания пищи. Только мизерная часть пищи идет на поддержание жизни насекомого, основная часть белков крови за неделю превращается в 120–350 яиц. Отложив на берегу водоема – непременно вечером, после захода солнца – яйца, самки комаров становятся вегетарианками до второго спаривания. Третьего брака у них практически никогда не бывает – летняя комариха живет лишь два месяца (если повезет). Яйца же дрейфуют по поверхности водоема (или ждут дождя на берегу – в зависимости от вида комара) несколько дней.
Личинки кусающих комаров обычно висят в воде под поверхностью, выставив наружу дыхательную трубку, а при опасности, изгибаясь, уходят на глубину. В богатом кормом водоеме скапливается до 4000 личинок на литр воды – и это первая великая польза комаров (да и вообще гнуса): личинки кровососущей погани – незаменимый корм для рыбьих мальков и других водных обитателей. Некоторые аквариумисты утверждают, что рыбки, вскормленные "чертиками", имеют необычайно яркую окраску, что свидетельствует об их хорошем самочувствии.
Личинки волосаты. Волоски – это весла и одновременно чувствительные приемники внешних сигналов, а два пышных пучка на голове – приспособление для питания: личинка ими машет со скоростью 200 взмахов в минуту, направляя ко рту воду с кормом: останками растений и мелких животных, бактериями, простейшими, мелкими водорослями, коловратками, спорами и пыльцой растений. Кроме этого они могут соскребать пищу с водных растений Личинки тяжелее воды, но висят под поверхностью за счет поверхностного натяжения – как водомерки, но по другую сторону пленки. Строение личинок комаров разных видов до чрезвычайности хитроумно и разнообразно, у них есть масса невероятных органов и приспособлений для жизни вроде анального подталкивателя или чехольчика для глаз.
После четвертой линьки личинка превращается в куколку. Куколка забавная! Похожа на запятую с рожками и ничего не ест, потому что у нее нет рта. В толстой части прозрачной запятой формируются голова и ноги кровопийц, видны даже глаза будущих созданий. Рога – это дыхательные трубочки, суженные основания которых ведут в трахейную систему. На брюшке спереди видна пара древовидных волосков, при помощи которых куколка удерживается у поверхностной пленки и воспринимает малейшие колебания водной поверхности. Какой бы неуклюжей ни казалась куколка, тем не менее она очень проворна. Потревоженная, она ловко ныряет, виляя брюшком, на заднем конце которого имеется пара листовидных пластинок-плавников. В отличие от личинки, куколка легче воды – полости груди и первого членика брюшка ее наполнены воздухом.
На полное развитие комар затрачивает 14-15 суток, если температура воды не ниже +24°-+27°. Фекальная канализация и протечки систем водоснабжения и отопления в городских подвалах в смысле температуры вполне подходят, но только для привычных к дерьму и химии городских комаров – их личинки нормально развиваются в таком коктейле, в каком их лесные братья тех же видов двинули бы кони через несколько минут. В последние годы с появлением счетчиков и ТСЖ подвалы в большинстве домов стали посуше – и комаров в квартирах заметно поубавилось.
Наконец куколки распрямляются, лопаются в районе спинки, и из них вылезают бесцветные мягкотелые существа. Брюшко у них заполнено воздухом – насекомые заранее его наглотались, чтобы не утонуть. Пока новорожденный комарик сидит на своем утлом челне, в его организме полным ходом идут биохимические процессы; за несколько минут покровы окрашиваются и твердеют. Можно лететь в люди и, если комар городской, нести им разумное, доброе, вечное всё то, чего он с младых ногтей впитал в себя, сидючи в каналье. Укусы мелких городских комаришек сильно чешутся и болят, а прыщи на их месте долго не проходят. Лесные комары хоть и крупнее (на природе росли, не болели в детстве!), но кусают ласковей. В обоих случаях главное правило – не чесать! Советуют помазать водкой, нашатырным спиртом, чесноком, соком лука, молочком одуванчика, раствором соды, «Золотой звездой», приложить размятые листья черемухи, мяты, сок цитрусовых, одеколон… и так далее. Главное не чесать.
Чтобы лук и одуванчик проявили всю свою силу, нужно выдернуть из кожи вонзившееся жало. Пчелиное выдернуть просто, а вот извлечение крохотных комариных хоботков – предприятие для виртуозов, особенно если вы в тундре. В Эвенкии за пять минут на предплечье человека садятся 400 комарих, в оленя сразу впиваются 8500 будущих мамаш, а над каждым гектаром летает порой до пяти килограммов серых кровопийц. Жуть. Но это как посмотреть. Биологический круговорот веществ в холодной тундре ленив, медлителен. Комары же за какие-то недели возвращают на водоразделы химические элементы, которые вода утащила вниз, и это вторая великая польза гнуса. На крохотных крыльях с каждых ста гектаров болота ежегодно улетает два пуда углерода, пуд азота, девять килограммов фосфора, шесть – кальция, полтора – кремния. Путешествуют и микроэлементы: молибден, марганец, бор... Иными словами, на сушу испокон веков летит еда для растений.
Летит и корм для птиц. Именно ради туч гнуса каждую весну летят за тысячи километров на север выкармливать птенцов стрижи, ласточки, мухоловки и многие другие перелетные насекомоядные птицы – вот вам и третья польза. В одном французском парке, чтобы комары не так досаждали отдыхающим, поставили ёмкости со специальной жидкостью, и комаров не стало. Спустя короткое время в парке появилось огромное количество гусениц и других вредителей, которые уничтожали насаждения. Оказалось, комары привлекают насекомоядных птиц, которые регулируют численность вредных насекомых. Экологический подход к решению проблем в Европе на высоте, они не пошли по пути применения ядов и дальнейшего нагнетания бесполезной борьбы. Просто убрали бочки, и всё стало на свои места – стали летать комары, запели птицы, а гусеницы исчезли…
От птиц у комаров есть изящные укрытия – цветы. Там для некусачих комариных самцов и не познавших вкус крови комариных дев готов и стол, и теплый кров. Согреться летающее войско в цветке может потому, что вогнутые блестящие лепестки, как зеркала, направляют солнечные лучи к пестику, чтобы быстрее завязывались семена. Внутри цветка на несколько градусов теплее, чем на улице. Испачкавшись в цветке пыльцой, враг становится союзником – опыляет растения. В тундре и северной тайге про это нельзя забывать – шмелей и пчёл там негусто. И такова четвертая польза гнуса.
Можно было бы, поразмыслив, найти и пятую, и шестую, но и так уже ясно, что тотальное уничтожение кровососов повлечет не благорастворение воздусей, а экологическую катастрофу. Тем не менее друзьями их назвать язык как-то не поворачивается. А привычки недруга и его слабые места надо знать. Итак, комары перестают идти в атаку при жаре в +28°. Благодать же для них – это +16° и относительная влажность воздуха 80-90%. В сухом воздухе ноющие эскадрильи долго не продержатся – теряют воду. Не любит противник и высотных полетов. Этим давно пользовались в малярийных краях – строили для ночлега восьмиметровые вышки. Не могу объяснить, почему, но не досаждают комары при ночевках в карстовых гротах – причем неглубоких, порой достаточно находиться просто под скальным навесом. Не нравятся комарам и фитонциды кедра… однако гроты и кедровые леса можно найти далеко не везде.
Что касается средств индивидуальной защиты, то современные репелленты и инсектициды вполне эффективны. Если же вы оказались на природе, ничем в этом смысле не затарившись, а носатые одолевают – пошарьте вокруг в поисках растений с сильным ароматом типа мяты, полыни, сельдерея, аира и т.п. Размяв пучок посолидней и натерев открытые части тела, можно некоторое время чувствовать себя спокойно. Правда, этот фокус эффективен именно с комарами… но о более серьезных представителях гнуса – в следующий раз.
Перепечатка
