Взято с
www.bigler.ruВ каждом училище есть свои легенды-байки, передаваемые из поколения в поколение. В Балашовском ВВАУЛ была очень старинная и красивая легенда, почти сказка. С тыльной стороны старого корпуса УЛО (учебно-летного отдела) стоит на постаменте Ил-14. Гляньте картинку, это важно (
http://www.bvai.narod.ru/). Слева и справа от него две фигуры на постаментах, изображающие нелегкие будни пилотов РККА (судя по одежде). Один персонаж вглядывается вдаль в заросли тополей на другой стороне плаца с поднятой правой рукой. То ли встречает кого, то ли отмашку готов дать, неясно. Второй задумчиво смотрит в открытый блокнот, держа карандаш наготове. Так вот, старинная авиационная легенда, помнящая еще Балашовскую планерную школу на месте нынешнего БВВАУЛ, гласит, что если по этом у плацу-площади пройдет девушка (в первоначальном, неискаженном, так сказать, девственном смысле), то летчики оживут, первый летчик даст отмашку второму, который запишет это событие в блокнот, после чего они запустят движки самолета-памятника и улетят, навеки оставив свой вечный пост. Но напрасно ждут два каменных пилота. Так випьем же, дырузья, за то, читобы... ой, куда это меня понесло?! Короче красиво, правда ведь, правда? Романтично так, по-рыцарски, правда?
Ладно, снова отвлекся. Занятия по ОМП (оружию массового поражения) скорее любили, поелику преподаватель, тот самый подполковник Мажуолис, начхим училища, был спокойным и незлобным знатоком своего предмета. Характерный прибалтийский акцент и прибалтийская же флегма лишь добавляли к нему симпатии. (Хотя странно, тот же акцент и флегма у ?Кажися? с кафедры аэродинамики доводили до бешенства.) Правда, сдавать Мажуолису норматив по облачению в ОЗК мы запарились, причем в прямом смысле. Надо не только все пупочки/фишки правильно застегнуть и три шпильки на место поставить (вариант одевания - комбинезон), но и соблюсти все условности. Одевать спиной к ветру, снимать лицом к ветру, перед надеванием противогаза сделать глубокий вдох и т.п. К тому же на время. Но наши шкодливые натуры превратили химтренажи в игру, и скоро весь курс легко перекрывал норматив вдвое.
Так вот, сидим как-то на практическом занятии по ОМП в старом корпусе УЛО. Весна, окна, выходящие на плац с самолетом, приоткрыты. Все заняты. Мы пытаемся за две пары решить на карте сложнейшую задачу по расчету и нанесению на карту зон радиоактивного заражения ядерного взрыва, Мажуолис проверяет подобную же ахинею предыдущей группы. Вдруг под окном раздается пару чихов поршневого авиадвигателя, переходящих в устойчивый ?попердывающий? рев. Мы остолбенели. ПОД ОКНАМИ НА ПЛАЦУ ЗАПУСКАЕТСЯ САМОЛЕТ!!! Весь класс сдуло к окнам и вывесило гроздьями. Сквозь частокол веток и кружево листьев 25 балбесов, капая слюной, пытались рассмотреть ЕЁ, ЛЕГЕНДУ Балашовского ВВАУЛ, чтобы потом в маститой старости рассказывать внучкам курсантам о том, как ?улетал тот самый самолет?. Под окнами, чуть правее нашей аудитории заводился трактор ?Беларусь? с ковшом, собираясь чинить прорванную в дежурство Авласова канализацию. Нет таких матерных слов в русском языке, которые могли бы выразить наше разочарование и боль. Угрюмо мы расползлись по своим местам. И только тут Мажуолис заметил, что в классе что-то происходит. Но, поскольку к окончанию недоуменного подъема бровей все снова уткнулись в опостылевшие карты, брови сами собой сползли вниз, и глубина нашего разочарования осталась для Мажуолиса тайной.
Так мы впервые поняли, что такое КРАХ МЕЧТЫ.
