Дед мой, Струговщиков Сергей Романович – второй по счёту ребёнок в семье Рамана и Марфы Струговщиковых. Рождён он был в 1921году, как ему говорили, «на Георгия», что должно было означать 5-ое мая, а в паспорте записан 12 мая! Точного дня рождения никто не помнил.
После окончания Сергеем семилетки на семейном совете решали «на кого учиться». дед Роман не хотел, чтобы сын поступал в военное училище, надеясь на то, что мирная специальность убережёт сына от участия в военных действиях. Время тогда было не спокойное, Советский Союз вёл военные действия, пока на чужой территории, в народе жила надежда, что на своей земле войны не будет. Поэтому отправлен Сергей был в Балашов в сельскохозяйственный техникум на агрономическое отделение. Учиться было нелегко из-за слабой школьной подготовки, которая и не могла быть иной из-за того, что начинал Сергей учебный год в октябре, когда управлялись с основными сельхоз работами, и оканчивал учёбу с началом весеннего сева. Помощи материальной студенту из семьи не было, да и быть не могло! В семье к тому времени было уже восемь детей!
Когда началась Великая Отечественная война весь 2-й курс, на котором учился дед, забрали в армию, и, как грамотных, по сравнению с другими призывниками, отправили в училище связи, где они, пройдя ускоренный курс обучения, зимой 1942года были выпущены лейтенантами, офицерами связи.
Воевал дед на 2-ом Белорусском фронте. Про войну рассказывать не любил! Одно знали мы, что прошёл он свой военный путь без ранений, можно сказать без царапины! И отмолил его дед Дмитрий!
Каждый день дед Димитрий молил Матерь Божию, просил прикрыть любимого внука своим Святым Покрывалом. Тётки, уже ныне покойные, рассказывали, что уж и огонь задуют, и лягут все, а дед всё стоит на коленях под образами и повторяет неустанно: «Матерь Божия, Царица Небесная, спаси нашего Сергея!»- и при каждом земном поклоне лоб его стукал об пол, мешать уснуть домашним.
Из семьи, в первые месяцы войны, был призван на фронт и Роман. Воевал в пехоте. Был контужен и серьёзно ранен, лишился одной ноги, покалечило руку, и голова тряслась всю оставшуюся жизнь. Зная, что дома у него малолетние дети (кроме девчат перед войной, в 1940г. был рождён Владимир, а перед ним шёл Михаил, 1938г. рождения) и, боясь стать обузой, «лишним ртом», не хотел он возвращаться в деревню! В семье знали о его ранении, написали об этом и Сергею на фронт. Он связался с отцом, убедил его возвратиться в семью. Сопровождала Романа медсестра, т.к. одному ему было не добраться. Довезли его до Бобылёвки, Зашёл он в избу на костылях, стал у порога, снял шапку. Голова трясётся, заплакал и и сказал: «Примите меня, сирого калику!».
Выжили все дочки и малолетние сыновья благодаря 2-м обстоятельствам.
Первое – то, что Сергей за всю войну ни разу не получил довольствие по своему офицерскому аттестату, он перевёл его на родителей.
Второе – то, что Роман хотя и вернулся сильно искалеченным, но семью подкармливал: он во время нахождения на фронте примечал как хозяйничают в других сёлах, и где-то увидел просорушку! А пшённая каша, наряду с картошкой – основной продукт питания был на сельском столе. Просо сеяли на своих огородах, и дед, сделав просорушку, стал для всего села «рушить» просо, получая с 1 ведра проса – 1 кружку пшена! Так и запомнилось детям то время: с утра до вечера сидел Роман, голова трясётся, а он здоровой рукой крутит просорушку! (Процесс был долгий, ведро не скоро наполнялось)
Я, вспоминая деда, зная, как сложились судьбы у членов этой большой семьи, всегда знаю: мы, Струговщиковы, никогда не пропадём! Какие испытания не посылал нам судьба, мы «умеем держать удар», выживая, живя и радуясь жизни!
Воспоминания сестры деда Кати, записанные со слов её дочери Любы:
1. Однажды молоденький командир Струговщиков Сергей Романович с солдатами попали под сильную бомбежку. Укрыться было негде. И так было страшно, что душа почти улетала.
Как только все стихло он поднялся первым. Остальные сил не находили от земли оторвать тело свое. Улыбнулся и спрашивает - ну что страшно было?
С этого момента он не раз слышал тихий разговоры солдат - Наш командир такой смелый- ему ничего не страшно. Но в рассказе д. Сережа говорил, что и ему очень страшно было.
И еще о нем, моем дяде родном - Однажды пошли в разведку по узкой тропе с несколькими солдатами. Так то все звали его - товарищ лейтенант, хотя солдаты были и на много старше его.
И вдруг.впереди идущий солдат оступился, попал на мину и получил ранение. От боли закричал "Сережа! Не ходи сюда!"
О еще одном случае на войне мне известно из рассказов - вышли под Кенинсбергом из леса на поляну, а через поляну немец машет руками, дает знать - не ходи и кричит -МИНЕН, МИНЕН.
ВОЗИМОЖНО ЭТО СПАСЛО ИМ ЖИЗНЬ.
2. Я слышала всё это, о чем написала не от дяди Сережи, а от родителей, от мамы больше,
от брата своего, о т дяди Володи. Приезжали в отпуск молодые офицеры с семьями дядя Сережа и дядя Женя. Был прямо ритуал - в гости к дедушке Роману и бабушке Марфе по поводу гостей шли их родные братья. Они, старшие по возрасту, прошедшие войну, за рюмочкой самогонки и привезенной в подарок магазинной бутылочки, заводили разговор - будет ли снова война?
(так было и когда я с мужем приезжала, подходили соседи мужчины и дядя Проня, и задавали тот же вопрос)
О войне дядя Сережа отвел своему отцу - если 20 лет войны не будет, тогда Советский Союз никто не победит.
И о том, что пересказал мне брат и дядя Володя.
Вот что услышал Витя от дяди Сережи, это то, что мне рассказал Витя - Все во время бомбардировки старались укрыться в лесу или кустах, а он своих бойцов не пускал в лес и заставлял укрываться в чистом поле, на открытом пространстве.
Был наблюдательным и заметил, что бомбят как раз лес и кусты.
Сначала командиры его ругали за это, но потом переняли опыт. После бомбежки у него все бойцы были живы....
Молодого командира, лейтенанта Струговщикова Сергея чуть не отдали под трибунал...
Он же был связистом. Оборудование было очень важное и необходимое. За ним числились мотки проводов, Лошадь и телега.
При каких то обстоятельствах, телега застряла в болоте и вытащить ее не удалось.
Вернулись в расположение без телеги и очевидно без проводов.
Не припомню сейчас, но кто то из выше стоящих командиров защитил моего дядю.
Мои воспоминания о деде.
Дед Сергей был офицером, и в конце службы осел в г. Белгороде Днестровском Одесской области. Был он додельник и страстный рыбак. Очень многое в квартире было сделано его руками. И наше с двоюродным братом любимое развлечение было- выйти тихонько на балкон, вытащить инструменты и играть «в деда». То табуретку попилим, то линолеум порежем... Бабушка всегда переживала и хотела нас наказать. А дед заступался за нас. Водил он нас на рыбалку. Ловили бычков и красноперок. Потом бабушка, ворча, чистила рыбу и жарила. Было, как сейчас помню, очень вкусно.
Про войну он рассказывал очень скупо. Наверное не хотел прошлое ворошить. Да и мы с братом были еще пацанами. Может, считал что рано нам слушать про эти ужасы. Записок и мемуаров он не оставил. Помню только один эмоциональный рассказ про то, как он под трибунал чуть не угодил. Не помню где это было. Да может дед и не говорил... Помню только я восторгался танками. А дед рассказал, что танки связи очень вредили. Были нормы на все, в том числе и на провода. Связь нужно было устанавливать в отведенное время. Расход провода вне боя тоже не должен выходить за определенные рамки. Ну и, соответственно, прокладка сязи должна соответствовать всяческим наставлениям, руководствам и прочим талмудам. А солдат, подчиненный деда, поленился лазать по деревьям, связь тянуть, и проложил по кустам. Проходили танки, и все провода намотали на гусеницы. Командир дал деду время на исправления, а провода то нет... Вот, дед из полуметровых кусков связал линию. Успел, поэтому не судили.
Войну он закончил в Кенигсберге в 1945 году.
Мой дед умер в 1991 году.
Награды:
Медаль «За боевые заслуги»
Орден Красной Звезды
Орден Отечественной войны II степени
Медаль «За взятие Кенигсберга»
Страничка на сайте "Подвиг народа"
