Так сложилось, что, сколько себя помню - общаюсь со множеством разных зверей. Со временем "
пробило" меня на написание этаких маленьких рассказиков-зарисовок про них, и про людей рядом с ними.
А какой же рассказ, если нет читателей?
Вот, не сочтите за навязчивость, предлагаю на пробу один. Если сочтёте небезынтересным - опубликую и ещё несколько.
Собачья жизнь.
Жил на конюшне Ральф, кавказская овчарка. Жил не тужил, овсянку с мясом ел, охранную службу нёс. Давно его уже нет.
Вначале 90-х появился он полугодовалым щенком, и жил поначалу у начальника охраны подмосковного
пансионата.
Жизнь была тогда весёлая и шебутная. Жили в общежитии с общим коридором и праздники праздновали весело и уж обязательно с хоть каким нибудь, да мордобоем. Мирились наутро, да и опять ссорились. Двери и вовсе открытые в комнатах были - кто ж к нам сунется то. М-да...., но я не об этом...
В такой обстановке и жил щенок - кавказец. Был всем в крыле друг, никого не боялся и за врага не держал. Гостил во всех комнатах попеременно, иногда и на ночь оставался там, где ночь эта застанет. Питался соответственно: много, беспорядочно и нерегулярно. Что не шло ему, естественно, на пользу. Собственно, ему- то на это было как раз наплевать - много еды, и ладно.
Раз заснул он у хозяина, а зима была, потому заснул он в хозяйской постели под одеялом, положив голову на подушку, а кто ж от комфорта откажется, да и не было хозяина на то время в комнате. Спит себе, темно. И заскочила в комнату (по ночному делу) подруга хозяина: дверь открылась и закрылась. В промельке света из коридора увидела подруга - спит её друг под одеялом. Решила: сюрприз сделаю.
Разделась и под одеяло к другу - шмыг! Прижалась, обняла... "Друг" от такой нежности проснулся, очень сюрпризу обрадовался и давай ей лицо вылизывать. Вылизывать всем собачьим языком, да со всем щенячьим энтузиазмом.
Ох и визгу в коридоре было, когда подруга туда выскочила - еле её водкой отпоили.
Но, как обычно это и случается со всеми кавказцами, к году проявился харАктерный нрав. И действенным методом воспитания стала табуретка. Долго так продолжаться не могло, и был он определён жить на конюшню в охранники. Где и воспитывался в ласке, но строгости; а нельзя с кавказцами без строгости, никак невозможно.
Жизнь переменилась. Питание - по распорядку. С играми и гулянками - тоже не густо. Как могли, конечно, разнообразили жизнь его прогулками по лесу, поездками на купания с лошадьми на реку.
Купался Ральф в охотку, но уже о службе не забывал. Покажется кто чужой - выходил вперёд и предупреждал: - дальше дядя не ходи, плохо будет.
И десять лет пролетело для него в охранных собачьих заботах. Случалось и болеть, но не сильно; случалось и людей жевать, залезших в охраняемую зону. Случалось и радоваться по своему, по- собачьи - навещал старый хозяин, хоть и редко - давно в Москву переехав, да и отсидев пару лет в тюрьме по грешному делу.
Вот, как-то приехал он (хозяин его бывший), да с компанией, в гости. А на конюшне с деньгами - швах (конец 90-х). Послали его на рынок за мясом для Ральфа. Да вечер уже был, и не купили они ничего, а только купили целую свиную голову. Приехали обратно. Голову пополам разрубили и дали одну половину Ральфу. Умял он её, да и что б ни умять, он же большущий. Дали вторую половину, да и пошли водку пить - разговоры разговаривать.
Разговоры - разговорами, но вышли к Ральфу, покурить, да собаку общением порадовать.
Глядим: он вторую половину есть не стал, а прикопал в песок. Прикопать то - прикопал, да только не учёл одного: куча песка и из него ухо свиное торчит, так торчит..., ну как флаг.
Не удержались мы. Давай над ним смеяться. Кому ж понравится, коли над ним так обидно смеются? Смотрел Ральф на нас исподлобья и сопел с неудовольствием.
Пошли мы дальше пить. Но иногда подсматривали: что он (Ральф) делать станет.
Подсмотрели. Дождался, покуда мы не ушли. Выкопал полголовы. Отгрыз тщательно ухо и сжевал. А после в другое место закопал. Такой вот понятливый и практичный.
Прошли девяностые, пошли двухтысячные. Отпраздновали и миллениум, которым так пугали. Вроде и жизнь поспокойней стала, посытее, да попроще.
Ральф же так и жил при конюшне.
Вот как-то, зима 2004 была, кончался февраль. Приходим с утра на конюшню, а там ужас. Лежит Ральф в углу возле будки, кровищи кругом на снегу... Следы автомобильные. Что?!! Как?!!
Оказалось: воры приезжали, хотели конюшню вскрыть да поживиться. Ральф их не пустил. "Не пустил" конкретно - кровища не только его, но и там, куда цепь не достаёт - была. И явный след по снегу: одного из воров в машину волоком грузили. А у Ральфа две простреленных лапы, кости уж само собой - перебиты, и потеря крови немалая. На снегу - гильзы стрелянные от "макарова", делового "макарова" - след на капсюле от скошенного бойка.
Милицию вызвали, Ральфа - на машину и в Москву в ветеринарку (врачи там знакомые).
Менты конечно, приехали, бумаги писать стали, долго душу вынимали - что, да как. Так никого и не нашли, а кто б сомневался то. Но воры, ладно, про них не стану...
А Ральф после ранения несколько месяцев прожил в общежитии, где и жил щенком. Долго отходил от ранений, старый уже.
К лету кости срослись, срослись уж - как могли, при операции в клинике штифты были вставлены. Нормально ходить он уже после этого не смог, заднюю лапу прыжком приставлял.
На конюшне, однако, вольготнее собаке, чем в комнате. Летом переехал обратно. Гуляли с ним по лесу - ноги расхаживали, сначала помаленьку, потом и по часу.
Пансионат не далеко от конюшни, по выходным - фейерверки. На выстрелы похожи очень. Ральф от этого очень нервничал, потому ночевать оставался уже внутри конюшни.
Прожил он так ещё года два. В одну из ночей умер тихонько возле денников.
Похоронен был, где и все наши умершие звери, недалеко от конюшни, в лесу на неприметной полянке.
Такой была жизнь кавказкой овчарки, Ральфа.
_______________________________________________________________
Фото старые, качество - никакое; но других, к сожалению - нет.
